Все мы страдаем от собственных схем,
Все мы немного болим.
Эта дорога идет в Бейт-Лехем,
Эта – в Иерусалим.
Ради чего этот мир хорошел —
Фары, дорога, стена,
Младший сержант, допустим, Моше,
Который спит у окна.
А для меня, вы поймите, и радость, и роздых, это любимый сюжет – исключительно мой, что пусть ничего, ничего не взлетит на воздух, пусть младший сержант доедет домой. У него машканта и двое детей, и такса по имени Мордехай, и если там не метет метель, чем вам сказка еще плоха?
Если ты устал, то закат – не совсем закат, а знамений тем паче много, поймут не все. Он не понял, какие три неплохо прикинутых мужика голосуют на том шоссе. В конце концов, Бейт-Лехем – вы знаете Бейт-Лехем, он не наш совсем..
Дочка Моше поет «Ай лав ю»,
Сын не умеет пока.
Бабушка Сара варит кутью
и вяжет пятку носка.
У нее над Днепром небеса — чернослив,
Внук не звонит, не звонит…
Тот, что давно улетел в Тель-Авив,
Тот, что под Счастьем стоит.
А мне, поймите, не так-то и много надо, пускай ей внук и завтра звонит – как хочет, пускай по скайпу, среди колючего снегопада и зимней ночи. Пусть он будет жив, и еще здоров, и, как нравится бабушкам, краснощек. Это все так проверено, так старо – что вам надо еще?
Вот, узор на стеклах невинен и леденечен, вот мигает во мраке ноут – боится трогать. Мы – те, кого мы любим, кого мы лечим, к кому нас зимней ночью ведет дорога. Фото – все ее внуки, кого увела война, да числом двена…
Это сочельник, земля, темнота,
Злые потоки машин.
Каждый его повстречает не так,
Как захотел и решил.
Дождь разобьет и завеет пурга
Первые дни января.
Старые боги – а что им, богам –
Солнцу дорогу торят.
Тот, который сейчас на войне, и кто будет дома – пусть все друг о друге помнят и пишут письма. Я вам говорю – нет спасения по-другому, как если опять такого послания дождались мы. Пусть там себе народится новый год, в колыбели еще пускай говорит «агу», но если вы друг другу не скажете ничего, что я смогу?
Те, которые там голосуют, стоят с дарами – они уж как-то доедут куда им надо. Они – фигурки в моей рождественской панораме, они – просто тени от листьев дикого винограда. Эту землю, почти как сыр, прогрызают войны, эту землю берет зима ледяною пастью. Но мы живы, и врем родным, и почти спокойны, пока нам тушат тефтели в томатной пасте.
Пусть молятся, пусть ворожат в Змиеве, в Стрые,
В Дарнице и в Эйлате, везде и всюду,
Мои бабушки сары,
Мои девы марии,
Мои огоньки, которых, слава всему, довольно.
Мои ангелы, в которых всегда пребуду.
А кому сегодня страшно, темно и больно:
Обещаю чудо,
Обещаю
Чудо…
П.С. На фото — звезда от Драго Квестера, звезда из подарочной бумаги, скотча и древка от швабры. Если вдруг в положенное время звезды на небе не окажется, этот человек знает, что делать.
